Кукольник - Страница 22

— Со-со! — напомнила красотка, пропустив мимо ушей скользкий намек про тетю. — Двигайся ближе, мой сладкий!

Дернув Лючано за край одежды, так, что ему пришлось упасть рядом с Со-Со в сетчатый шезлонг, красотка прижалась щекой к щеке юноши. Губку, взятую у официанта, она ловко вставила между сблизившимися лицами — и губка начала прорастать в человеческую плоть, щекоча обоих тончайшими усиками.

Таким образом природные губки Хиззаца паразитировали на крупных морских млекопитающих, впрыскивая симбионтам легкие стимуляторы разного рода. Выращенные на спецплантациях, адаптированные губки — взаимогубки, согласно рекламе, — были безвредны для человека, легко отделялись после употребления, не оставляя следов, и вызывали галлюцинации, частично общие для обоих, слившихся воедино, потребителей.

— А-ах! — еле слышно застонала Со-Со.

Видимо, действие губки развивалось в правильном русле.

Лючано не почувствовал ничего, кроме слабой эйфории, которая, впрочем, быстро улетучилась. Он поискал глазами куклу. Жан-Пьер Берсаль, потный и красный, плясал качучу у столика, сплошь уставленного рюмками. Жестами верфевладелец звал жену и будущего зятя присоединиться к нему в едином порыве.

Внимательно следя за синьором Берсалем, юный невропаст усилил контакт, желая оценить степень нарушения координации у куклы. Симптоматика ясно говорила, что обычного вмешательства не хватает: кукла выходила из-под контроля.

Лючано начал коррекцию «вручную».

Заказ от семейства Берсалей свалился внезапно и очень вовремя. «Filando» гастролировал на Икраме, уютной планетке в секторе Зимородка, но гастроли шли вяло, без огонька. Заработки оставляли желать лучшего, труппа нервничала, маэстро Карл злился… Один Лючано чувствовал себя замечательно. Уже десять лет он путешествовал с Карлом Эмерихом: сперва в качестве ученика, затем — подмастерья, что означало работу с куклой под контролем более опытного невропаста, способного перехватить клиента в случае ошибки.

И вот наконец ему доверили самостоятельный дебют.

— Опробуем тебя на Берсале, — сказал маэстро Карл. — Не раздувай щеки, малыш, ты идешь простым моториком. Вербалом пойду я. И без лихости! — сальто-мортале нам не нужны…

Разумеется, Лючано втайне мечтал пойти вербалом. Корректировать речь куклы считалось делом более тонким и сложным, нежели корекция движений. Но спорить с маэстро Карлом накануне дебюта… Нет, не так: спорить с маэстро Карлом когда бы то ни было — занятие пустое и неблагодарное.

Особенно если тебе предстоит работать в паре с упомянутым маэстро Карлом.

Жан-Пьер Берсаль, в скором времени — счастливый тесть вельможи Нобата Ром Талелы, имел массу достоинств, включая пухлый кошелек, и всего один, зато явный недостаток. Жан-Пьер был алкоголиком. Он не употреблял наркотики, оставался равнодушен к галлюциногенам, не курил табак, гашиш и падуматейнгу, не жевал дурманную глину… Но запах алкоголя сводил его с ума. Понимая, что на помолвке дочери он без вариантов напьется до красных карликов, Берсаль судорожно искал выход из тупика. В трезвом виде Жан-Пьер умел предвидеть неприятности: он знал, что сорвется, и заранее подстилал соломку.

Выход нашла его старшая жена, дама мудрая и проницательная.

Следуя ее совету, верфевладелец подписал контракт на услуги «Filando» и получил в свое распоряжение на время помолвки двух невропастов. Теперь он мог пить, не боясь в самый неподходящий момент потерять равновесие или начать заикаться во время тоста. В случае чего Лючано и маэстро Карл поддерживали куклу с двух сторон, корректируя речь и движения.

Разумеется, услуги оказывались анонимно. Гости и родственники не должны знать, что среди них находится парочка сомнительных кукольников. Дойди слухи до его высочества Пур Талелы XVI, и свадьба расстроилась бы навсегда.

— С какого-то момента, если ваш муж не прекратит пить, мы больше не сумеем его корректировать, — предупредил Карл Эмерих мудрую жену верфевладельца. — Всякому искусству положен свой предел. В этом случае я подаю вам знак, и вы любым способом уводите супруга спать. В контракте сей нюанс оговорен отдельным пунктом, снимающим с нас ответственность после критического уровня алкоголя в крови клиента.

— Три часа выдержите? — спросила мудрая жена.

— Три часа? — Маэстро Карл задумался. — Надеюсь, что да.

— Надеетесь? Или уверены?

— Уверен. Он ведь у вас не самоубийца?

Мудрая жена вздохнула:

— Нет, не самоубийца. Он просто пьяница. Умоляю вас, хотя бы три часа…

Вести пьяницу оказалось легче, чем предполагал Лючано. Здоровые рефлексы и трезвое сознание юноши, накладываясь на хмельные нарушения двигательных функций куклы, быстро приводили все в норму. Вот и сейчас: лишенный поддержки невропаста, танцующий Жан-Пьер уже бы не раз вспахал землю носом или смахнул со столика десяток рюмок, забрызгав гостей. А так опасный, грозящий падением крен мигом выравнивался до почти естественного, головокружение не столь явно мешало пируэтам, и рука на взмахе проходила над рюмками, не задевая посуды.

Мудрая старшая жена, знавшая, в чем дело, тихонько улыбалась. Менее мудрые жены — средняя, две младшие и одна временная, без имущественных прав, — не посвященные в ситуацию, только диву давались: любимый супруг выглядел изящным, чтоб не сказать, грациозным, опрокидывая в глотку бокал за бокалом. А гости, знавшие о пороке Жан-Пьера, переглядывались и от изумления пожимали плечами.

Лючано втайне гордился, принимая эти знаки на свой счет.